Artur Rubinstein (Arthur Rubinstein) |

Artur Rubinstein

Polnischer Musiker Artur Rubinstein – legendäres Lied. Sein Pianist erschien 1900 in Berlin und wurde 1976 in London aufgenommen. Das Gasthaus Artura Ruby in der Russischen Föderation im Jahr 1964 hatte eine Reihe von Verhandlungen durchgeführt. Meiner Ansicht nach war es ein Skeptizismus: Kann ich mich vor 77 Jahren für die Nutzung entscheiden? Однако, как высказался тогда музыкальный критик Г. Jetzt, „Opasenija оказались неосновательными. Als ich den neuseeländischen Pianisten vorstellte, war die Zusammenarbeit mit der „Form“ nicht ganz einfach und unkompliziert, sondern ein virtueller Computer ппарат, юношеский огонь, энтузиастическую влюбленность в музыку“*.

В 1999 году фирма „BMG“ выпустила уникальное собрание дисков „The Arthur Rubinstein Collection“— „Коллекция Артура Рубинштейна“ (RCA 630002). На 94 дисках представлены все студийные и „живые“ записи великого музыканта. Многие произведения Рубинштейн записывал по нескольку раз, и теперь мы можем наконец сравнить его исполнения разных лет, реально проследить творческую эволюцию пианиста. "

Zu den beliebtesten Interessen gehören rote „schöne“ Konzerte von Artur Ruby. Im Laufe seines Interviews im Jahr 1964 sagte der Musiker: „Der Künstler spielt vor wenigen Jahren – erwischt… Das Radio wird nicht mitgeteilt Konzertverkauf. Der Künstler wurde gerade gefunden. Ich möchte, dass sich das Konzert auf der Bühne befindet, und wir werden es wahrscheinlich in diesem Bezirk des Konservatoriums versuchen: Sobald dies der Fall ist. Das Radio wird nicht aktualisiert. Die Musik ist „großartig“, und das Konzert muss ein voller Erfolg sein. Вот почему я избегаю трансляций своих концертов…“

Неповторимость, узнаваемость исполнительской интонации любого музыканта создается двумя элементами — звуком и времененеми Звук фортепиано под пальцами Артура Рубинштейна был полный, глубокий, ясный, рельефный. Его фразировка происходила от какого-то ощущения дыхания, его фортепиано как будто пело — ударный инструмент трансформировался в поющий… Рубинштейн не пытался сделать мягкие пассажи почти неслышными — это лишило бы их эмоций и смысла; он всегда глубоко погружал пальцы в клавиши, когда требовалось, и „с ощущением piano“, как он говорил. Сочность звука стала одним из его фирменных знаков. Однажды великого виолончелиста Григория Пятигорского спросили: „У кого самый богатый виолончельный (курсив наш.— Ред.) звук?“ И он ответил: „У Рубинштейна“.

In der ersten Zeit war Rubinstein ein völlig neuwertiges Unternehmen. Die Zeit, die Sie ausgewählt haben, lautete „Tempo Giusto“, es handelt sich um die Zeit „Kostenlose Charakteraktionen“. Nach dem Wortlaut von Daniela Barenbowa war diese Zeit „einmal „einfach““ – keine billige Waffe für sie, die alle anderen sicher waren, und keine billige Person, die sie erhielten распадался. „Es war offensichtlich, dass es ideale Möglichkeiten für die Zukunft gibt…“

Однако самое главное, что отличает исполнение Артура Рубинштейна,— это удивительная пластичность, гибкость, естественность течения музыки, иначе говоря, особенности rubatо. Форма его фраз была очень вокальной, слушатель чувствовал живое дыхание музыкальной линии. Пианист хорошш знал, ччч певцы и дхххики доиаюю баш ы ы п п ых ых ых ых ых ых ых ых ых ых ых ых ых ых ых ых ыхано ых ых ых ыхано ых & ых ых ыхано ых & ых ых ыхано & ых ых ых ыхан– Rubato Рубинштейна не только проявление огромного таланта, но и результат осознанной работы, о чем говорит его обращение к Эмме Дестин, которой он восхищался и которую считал лучшим драматическим сопрано начала ХХ века: „Ваша манера пения… послужила мне большим уроком. Вы научили меня разумной трактовке rubato — этого столь ложно понимаемого определения свободы выражения в мелодии. Я попытаюсь перенести Ваше совершенное владение дыханием в мою собственную фразировку и убежден, что именно это имел в виду Шопен, предписывая rubato в своих произведениях“ (Рубинштейн А. Дни моей молодости//Исполнительское искусство зарубежных стран. Вып. 9. М., 1981 157).

Наш разговор теперь плавно переходит к Фридерику Шопену, и это неудивительно, ибо Рубинштейн прежде всего „шопест“. Ни для кого не секрет, что глубинное, подлинное погружение в музыку Шопена чаще удается пианистам-полякам, так как ощущение „polskosci“ (польского духа, польского начала) у них в крови. Большую часть произведений композитора Рубинштейн играл на протяжении всей своей жизни, но, пожалуй, особенно глубоким и тонким проникновением в сложный мир шопеновской музыки отличаются его интерпретации 1950–60-х годов.

Ключом в пониманию особенностей интерпретации Шопена Артуром Рубинштейном служат собственные слова музыканта: „Чтобы понять Шоpena, нужно знать, Der Komponist wurde von Bacha und Mozart, der Musik und der Harmonie begleitet. Das ist ein böser Geist. Rubato Шопена – aus der italienischen Strafvollzugsanstalt: Komponist, ehemaliger italienischer Operateur, gerichtlicher Beschluss des Präsidenten. Nehmen Sie sich die Zeit, die Sie brauchen, und entscheiden Sie sich für eine Strafe für Sie – und stellen Sie sicher, dass Sie sich nicht sicher sind, was Sie tun müssen Tag…“ Noch vor diesem Tag, nach einem Monat Klavier, „besonders… erstklassiger Tanz, zusätzliche Rituale, persönliche Unterstützung.“ акцентов, бальная лихость“.

Nach Angaben von Ruby haben die meisten polnischen Pianisten in der polnischen Provinz „Hypertrofiroval estestevennny lyrism“ Schopena aus Plastik und Krakau hergestellt Melodien, während alle anderen die Produktion von Musik, Musik, Sport und Unterhaltung genießen. Nachdem ich die Notizen gelesen hatte, die ich nicht mehr brauchte, wurden die Akkorde abgerufen, nachdem ich eine kleine Pause eingelegt hatte. Апофеоз такого подхода мы можем наблюдать игнацы Яна Падеревского. Mittlerweile gibt es viele Musiker aus ihnen, die diese Prinzipien vertreten. Ruby war einst, als er wegen „Mozartovski Tochnogo, Chistok City“ erschossen wurde. Eine traditionelle, emotionale, emotionale, emotionale, politische Entscheidung, die sich jedoch auf ein seriöses Problem bezieht; Polnische Kritiken und Veröffentlichungen lauteten: „Die Spieler spielen Talente, aber sie sind absolut sicher.“

Из записей концертов Шопена для фортепиано с оркестром, представленных в собрании дисков фирмы „BMG“, хочется выделить альбом № 17: Первый концерт e-moll с оркестром Лос-Анджелесской филармонии под управлением А. Валленштейна (1953) и Второй концерт f-moll с Симфоническим оркестром NBC под управлением У. . Скровачевского (1946) и Второй концерт f-moll с оркестром „Симфония воздуха“ („Sinfonie der Luft“) под управлением А. Валленштейна (44). Заметны различия в исполнительских концепциях первых частей концертов. Так, первая часть Первого концерта из альбома № 1961 звучит императивно, крупным мазком, довольно быстро, Agitato; вся фактура очень ясна и мелодизированна, никакой педальной дымки. Первая часть Второго концерта из того же альбома исполняется страстно, устремленно, патетично, рельефно в интонационном плане, ярко, но несколько маршеобразно; возможно, такая „прямолинейность“ и чрезмерная „маршевость“ объясняются определенной полемической заостренность. Что касается вторых и третьих частей в записях всех концертов обоих альбомов, то все они по-своему прекрасны, особенно вторые части, исполненные ласково, упоительно, без какой-либо слащавости. Говоря об интерпретации Рубинштейном концертов Шопена, вошедших в альбом № 1958, хочется вспомнить слова. Шумана 17 года: „Нас снова приветствует дух Моцарта…“ это сдержанное, серьезное, чуть отстраненное повествование. Нарочито неторопливые темпы, тонкие ритмические оттяжки в финалах, удивительное единение солиста и оркестра…

Давно уже стали эталонными рубинштейновские трактовки баллад, экспромтов, баркаролы, скерцо Шопена; особенно это относится к записи 1949 года (альбом № 26). " это поэма, произнесенная на одном дыхании, словно проникнутая воспоминаниями о давно ушедшем… В полонезах Шопена у Рубинштейна также присутствуют нетрадиционные исполнительские решения — например, непривычно медленный темп в Полонезе c-moll, „тихая“ мазурка в середине Полонеза fis-moll. Великолепна кульминация в коде Полонеза-фантазии.

По-разному раскрывает Артур Рубинштейн мир шопеновской музыки в ноктюрнах. Es ist nicht erforderlich, dass Sie eine Bestellung aufgeben. Eine Nacht lang Klavierspieler, „Propets“, andere „Progovoren“, Stücke „Prodeklamieren“; Eine Reihe von Illustrationen zeichnen den 1836er-Jahrestag aus einer Bewertung am XNUMX. Dezember XNUMX aus. Шопена и Д. Film: „Sehr sicher und überzeugend, was nur in der Musik gefunden werden kann“.

Самое „польское“ в Шопене — это, наверное, его мазурки. И наиболее глубокое постижение личности композитора, бесконечную широту в раскрытии разных сторон польского духа Рубинштейн демонстрирует именно при исполнении мазурок. , Тем не менее исполнение Рубинштейна — идеальное воплощение авторского замысла, который прекрасно охарактеризовал Б. Асафьев: „За элементарностью конструкции скрывается «необычайное многообразие»: мазурки-песни, мазурки-рондо, мазурки-думы, мазурки — романтические элегии, лирические ариозо, пасторали, мазурки — массовые танцы среди «пленэра», как у старых фламандцев, мазурки « интимного тона», словно монологи «наедине с собой», мазурки иронического склада, словно тонко зарисованные над «человеками» очерки, мазурки — юношески шаловливая, прихотливая игра воображения, мазурки — «у пропастей жизни»: тема песен и плясок смерти, мазурки — сказы про весну и про девушек, мазурки – похоронные хоралы, мазурки – свадебные перезвоны. ..

Интересным дополнением шопеновского раздела коллекции являются записи альбома № 69 — Фантазия на польские темы, исполненная Рубинштейном вместе с Филадельфийским оркестром под управлением Ю. Орманди (1968), и Andante spianato и Большой полонез в оркестровой версии, сыгранные с оркестром „Симфония воздуха“ под управление. Валленштейна (1958). Эти записи отличаются невероятным ритмическим разнообразием и удивительной элегантностью.

Наряду с произведениями Фридерика Шопена, Артур Рубинштейн на протяжении всей своей жизни исполнял сочинениял сочинениял. От Роберта и Клары Шуман нити преемственности протягиваются к Рубинштейну через великого скрипача Йозефа Иоахима, который в юности был близок великому композитору, а на склоне лет благословил молодого Артура Рубинштейна на вступление в мир музыки.

Das Konzert von Shuman für Fortgeschrittene mit dem Orchester wurde von Rubin Shtejno mit Trippeln abgeschlossen. Geboren im Jahr 1958 bei der Symphonie-Orchestergruppe „RCA Victor“ unter der Leitung von I. Крипса (Album № 39) – edinstuvennaya из известный interpretation, где вторая и третья части, благодаря удивительной исполнительской тонкости – звуковой, штрих Unserer, ritueller Mensch, wird nicht in die ursprüngliche Fassung des eigentlichen Privatbesitzes eingezogen, ist mit Sicherheit, unvoreingenommen, improvisiert. Interpretation im Jahr 1947 mit dem Symphonieorchester „RCA Victor“ unter der Leitung von U.S. Scheintberg (Album Nr. 19) ist eine Person, die sich um eine Reihe von kriminellen und rituellen Tests handelt. Geboren im Jahr 1967 mit dem chikagischen Symphonieorchester unter der Leitung von K.-M. Джулини (Album № 53) verfügt über eine strenge und strenge Vereinfachung und ein sehr vertrauenswürdiges Orchester кого мастера, как Джулини.

In der Schamanen-Sammlung handelt es sich um ein einzigartiges „Leben“, das 1961 in der Karnaissance-Familie gegründet wurde (Album Nr. 39). Перед нами бурный, кипучий, бушующий, захватывающий Шуман. Die Interpretation erfolgt freiwillig und gründlich, die virtuelle Interpretation.

„Вещая птица“ Шумана (aus der Liste „Lesen Sie Szenen“) wurde von einer beliebten Klavierspielerin gelobt. In drei Kurzfassungen (1946, 1961, 1969) wird die Fassung vor 1961 veröffentlicht, sie ist genau richtig und wird wie ein Musikfilm geschrieben Г. Goldschmidt, „demonstriert die menschliche Gesundheit ohne große Kosten, mit einer großen Anzahl von Sternen und ohne unnötige Verzögerungen Рубинштейну“.

Неторопливо, крупно, рельефно, декламационно, можно сказать, в духе Софроницкого звучат „Арабески“ в записи 1969 года (альбом № 39), тогда как запись 1947 года (альбом №19) представляет совсем иную трактовку: музыка льется певуче, свободно и мягко .

Из шумановских записей Рубинштейна, может быть, самое большое откровение — Фантазия C-Dur. Музыкант играл ее с 17 лет, но записал лишь однажды, в 1965 году (альбом № 52). Не знаю другого исполнения, которое бы с такой полнотой раскрывало знаменитый эпиграф Ф. Шлегеля к этому сочинению: „Сквозь все звуки, звучащие в пестром сне земли, один тон слышится тому, кто слшится тому, сто тайно патявино певозь“. Темп исполнения очень сдержанный, звучности — волшебные…

Хочу напомнить один из отзывов об исполнении Рубинштейном шумановского „Карнавала“ в Москве в 1964 году: „Стоящая в одном ряду с лучшими среди слышанных — у Рахманинова, Софроницкого и Микеланджели, его интерпретация «Карнавала» с первой секунды погружает слушателя в атмосферу шумановского лиризма. Это Шуман — воздушный, летящий, клубящийся. Рубинштейн избегает какой-либо броскости, оголенной пианистичности. Он сознательно жертвует элементами внешней зрелищности во «Вступлении», бравурой в «Паганини». Он решительно отказывается от вошедших в обыкновение у концертантов эффектной колкости staccato в эпизоде ​​«Панталоне и Коломбина», головокружительной стремительности пассажей в «Паузе», грузной помпезности в начальных строках «Марша Давидсбюндлеров». Его цель не «зарисовки с натуры», не изображение в звуках Пьеро и Арлекина, выхваченных из калейдоскопа карнавальных масок, но передача интимных душевных состояний романтического поэта. В рубинштейновской передаче все и неиссякаемо разнообразно и едино. <...> «Карнавал» овеян у Рубинштейна дыханием гофманско-гейневской фантастики“.

Особое место в репертуаре Артура Рубинштейна занимает Второй концерт Камиля Сен-Санса. " невольно нанарашиваюются паралeicht Второй концерт Сен-Санса, украшение репертуара Артура Рубинштейна, возник благодаря Антону Рубинштейну, о чем рассказывает Сен-Санс в своей книге „Портреты и воспоминания“: „Однажды Рубинштейн мне сказал: «Я еще не дирижировал оркестром в Париже; дайте концерт, чтобы я имел случай взяться за палочку!»— «С удовольствием». <...> И я написал концерт в соль миноре, дебют которого, таким образом, состоялся под столь знаменитым покровительствитель“. Интересно, что Артура Рубинштейна парижской публике в начале XX века представил именно Сен-Санс: „Позвольте представить вам одного из величайших артистов, которых я знаю. Я предсказываю ему блестящую карьеру. Коротко говоря, он достоин фамилии, которую носит“.

По поводу Концерта Сен-Санса Артур Рубинштейн писал, что он был „благодатной novinкой; первокссным В этом концерте есть все — пыл и элегантность, ослепительная бравура и темперамент; в то же время это хорошая музыка, хотя и не лишенная известной банальности. Но я по-прежнему убежден, что талантливый интерпретатор способен облагородить все, что играет, если он «со-творец», а не просто исполнитель“.

Известно высказывание Сен-Санса о необходимости „рассматривать сольную партию в фортепианном концерте наподобие роли в пьесе для театра, эта роль должна быть задумана и передана как драматический персонаж“. В коллекции Рубинштейна даны три записи Второго концерта, и каждая в своем роде замечательна. Наиболее цельной является интерпретация 1958 года с оркестром „Симфония воздуха“ под управлением А. Валленштейна (альбом № 53). Интересно расставлены драматургические акценты. Первая часть носит характер Maestoso; это находит отражение и в темповых пропорциях: первая часть по протяженности практически равна двум следующим. В записи 1969 года с Филадельфийским симфоническим оркестром под управлением Ю. Оwor манди (альбо м 70) совершеннCe шшшшо & § лт вторая часть: вторая тема этой части произносится с особым упоением, радостно, во весь голос. В альбоме № 82 представлена ​​„нелегальная“ запись 1939 года с оркестром Концертного общества Консерватории (Orchestre de la Socie'te' des Concerts du Conservatoire) под управлением дирижера и знаменитого флейтиста Ф. Губера. Здесь немало „огрехов“ и у солиста, и у дирижера (особенно в финале, где оркестр просто не может угнаться за пианистом), но в эмоциональном плане это необыкновенно яркое исполнение. Наше воображение поражают свобода и мощь первой части Andante sostenuto, элегантность и изумительное с точки зрения вкуса rubato второй части, феерическая тарантелла финала. „Когда слушатель приходит в себя от головокружительного темпа Финала, то он поражен ритмической упругостью, «пульсом» солиста, за которым, не всегда успевая, несется оркестр“,— пишет в комментариях к альбому Г. Гольдшмидт.

С именем Артура Рубинштейна связано много открытий в искусстве ХХ века. В частности, это испанская музыка. Интересное описание того, как он стал „испанистом“, одним из лучших исполнителей испанской музыки, дамет савй Рубинштеки: вамет савй Рубинштек

„Исаак Альбенис — человек, которому я обязан своей большой популярностью в Испании и во всех испаноязыч. In Palm, auf Mayorke, wurde die Albeni vor ein paar Tagen angeklagt… Vor ein paar Tagen in der Stadt, als sie zwei Tage später lebten… Vor ein paar Tagen habe ich sie gelesen Ich habe mich von ihm getrennt, da ich mit dem Album angefangen habe, aber nicht mehr. — Играете ли вы его музыку? — поинтересовалась сеньора Альбенис. — Разумеется! – Ich habe es gelesen. – Ich habe dieses Lied „Iberien“ sehr gut angenommen und es geliebt, aber ich werde es in Spanien spielen. Im Rahmen einer Reihe beliebter Klavierspieler werden nur wenige von ihnen gespielt. Es gibt eine Reihe von rituellen Ritualen, bei denen es sich um typische polnische Musik handelt. Es besteht keine Gefahr, dass in Spanien Fremde angetroffen werden; Es ist eine Weile her, dass ich mich auf dieser Seite befinde. — Пожалуйста, сыграйте все же что-нибудь из его сочинений,— настаивали damы. — Сеньора,— сказал я, немного смущаясь, г-же Альбенис,— я играю эту музыку с увлечением, но в моей собственной мам. Sehen Sie sich an, wie die Funktion „Iberien“ in meiner aktuellen Liste nicht aufgeführt ist, und diese ISO-Kredite enthält derzeit eine Reihe von Melodien. Irgendwann haben Sie sich gefragt, was Sie tun müssen, um sicherzustellen, dass die meisten Leute, die sich mit der grundlegenden Bedeutung dieser Musik befassen, diese Musik hören. Ничто не могло остановить этих dam. – Lesen Sie dies, wie Sie es gewohnt sind, – Sie haben es vor uns gelesen. Ich habe gerade mit „Trians“ begonnen, und die Leute haben sich während meines Aufenthalts mit dem spanischen Ritus zufrieden gegeben. Когда я кончил, сеньора Альбенис повернулась к Лауре и сказала: — Это поистине удивительно, не правда ли? Das ist genau das, was sie tun, wenn sie zwei Hotels miteinander verbinden. – Da, da, – sagte Laura. Такое одобрение, исходящее от вдовы и одной из дочерей композитора, которые обе были пианистками, сильно подня. Я сыграл три или четыре другие пьесы из «Иберии», трактуя их на свой манер, и мои слушательницы без конца прерывали меня восклицаниями: — Папа делал такое же rubato и так же заканчивал pianissimo. Diese Zeit war genau das, was und was für Sie. Ich habe nicht mehr als eine Woche lang versucht, dies war die einzige Antwort… Vor ein paar Tagen habe ich drei verschiedene Konzerte in Madrid gesehen, im Rahmen derer ich mich entschieden habe Bitte wählen Sie „Iberien“. Da dieser Neuling noch kein Spiel war, war er für die Öffentlichkeit verantwortlich. Vielleicht ohne vorherige Ankündigung, dass diese Konzerte in meiner Karriere mehr oder weniger beliebt waren. Sobald Sie den Text gelesen haben: „Bis, bis!..“, müssen Sie ihn für zwei weitere Personen herunterladen провождала меня до самого отеля. Сеньора Альбенис, ее дочь Лаура, Арбос, де Фалья и другие музыканты обнимали и поздравляли меня, опьянев. — Ich habe diese Musik so gespielt, dass sie vor Kurzem abgespielt wurde,— ich habe meine Musik gelesen. Am heutigen Tag wurden mir von zeitgenössischen spanischen Musikinterpreten glücklich gemacht, und die Jugendlichen konnten mit diesen Beiträgen in allen Ländern spielen , где бывал, играл их с одинаковым успехом.

In der Sammlung Artura wurde die Produktion abgeschlossen. Albenis, Э. Granada, Ф. Момпу, М. von Fali. Nicht immer, aber diese beiden Projekte werden nach Ihren Wünschen erstellt. Musikalische Musik, „Navarra“-Alben – ein effektiver ausländischer Name, der Pianist wird von ihm mit nichts anderem gespielt. Im Laufe der Zeit produziert Ruby die meisten spanischen Komponisten. " цев - сервантеса, лорки; Meine persönlichen Aromen werden von vielen Menschen als angenehm empfunden. Ich war in dieser Woche…

„Ночи в садах Испании“ для фортепиано с оркестром Мануэля де Фальи — одно из лучших испанских сочинений прочинений прочинений Рубинштейн впервые услышал его в 1916 году, „заболел“ им и включил его в свой репертуар. В коллекции оно представлено тремя версиями. Запись 1969 года (альбом № 70) с оркестром „Симфония воздуха“ под управлением А. Валленштейна, на мой взгляд, несколько академична (если вообще можно говорить об академичности Артура Рубинштейна), две другие — прекрасны каждая по-своему. Запись 1954 года (альбом № 18) с Симфоническим оркестром г. Сен-Луи под управлением В. Гольшмана оставляет яркое и цельное впечатление: органичны темпы, великолепен диалог солиста и оркестра, с каждым новым эпизодом они словно все более вдохновляют друг друга. СовершеннCe иная т тактовка „ночей“ представлена ​​в заничр & гс & гс & гс &; Хорда. Это подлинно „симфонические впечатления для фортепиано с оркестром“ (авторское жанровое определение). И & иою & unktion о оwirkungen, з зрыыатость, неынноаннkunft к к & к р & р р & рт & рт & рт & рт & рт & рт & рkunft. Настоящее торжество танцевальности, „испанского начала“— вторая часть, „Danse lointaine“. Оркестр подобен ансамблю самобытных солистов, и пианист один из них, что соответствует замыслу композитора.

Наши выдающиеся критики Г. Коган и Д. Рабинович в своих рецензиях, посвященных выступлениям Артура Рубинштейна в СССР в 1964 году, не удержались от замечаний такого рода: „…яркая, обаятельная индивидуальность. И… как всякая индивидуальность,— имеющая свои границы. . „…отходы от общепринятого… не создают впечатления принципиального разрыва с… традициями. …Своеобразие рубинштейновских трактовок призвано не столько открывать слушателю неведомые миры, сколько радовать его неистощимой способностью… находить все новые и новые красоты в казалось бы давно изведанном“ (Д. Рабинович). Сейчас, по-видимому, наступает переоценка ценностей. В период 1950–60-х годов советский слушатель имел возможность наряду с Артуром Рубинштейном слушать таких замечательных пианистов трагедийного склада, как Владимир Софроницкий, Мария Юдина, в сравнении с которыми Рубинштейн, допускаю, мог казаться художником „слишком оптимистичным“. Ныне трудно кого-либо удивить совершенством исполнения или качеством записи; и как часто роскошно изданные компакт-диски с прекрасным цифровым звуком не только не оставляют впечатления трагедийности и новизны, но, не трогая ни ум, ни сердце, мгновенно стираются из памяти после прослушивания, тогда как мощное, жизнелюбивое, яркое искусство Артура Рубинштейна — это „праздник, который всегда с тобой“.

Irina Temchenko

* Diese Zitate stammen aus dem Artikel „Arthur Ruby“ und aus dem Verlag „BMG“. Diskonte mit Klavierspielern.